гарантирует стопроцентную вероятность того, что сработает на тебе.
— Я все понимаю! Но иногда надо идти на риск. Разве не по такому кодексу ты живешь? Лея Скайуокер — девушка, которая делает, что хочет и всегда рискует! — так торжественно и так противно произносит Бибер. — Я все равно это сделаю.
— Какой же ты придурок.
Джастин хватает свой рюкзак и выходит из моей машины.
— Доброй ночи, Дженна Бейл, — произносит парень, прежде чем закрыть дверцу.
— Да пошел ты! — выплевываю и сама выхожу из машины, громко хлопнув дверцей.
Он назвал меня Дженной! Почему-то мне стало так отвратительно и, в каком-то роде я возненавидела это имя. Супер, Бибер, теперь я ненавижу оба имени. Спасибо!
Даже обидно стало. Он всегда звал меня Леей. Был одним из единственных, кому было разрешено так меня называть, а теперь он и это испортил. Вот ведь мудак!
Никогда мы еще с ним так не ругались. Так противно на душе, словно я совершенно не права, но я знаю, что права. Я права, черт возьми! Такое ощущение, будто мне одной не плевать на жизнь этого идиота, который совсем головой не хочет думать.
Быстро шагаю в дом, дрожа то ли от холода, то ли от злости. Заходя, не придерживаю дверь, отчего та громко хлопает.
— Лея! — слышу мамин крик с кухни. — Ну сколько можно говорить, что надо придерживать дверь? Она же скоро просто вылетит.
Я не отвечаю, лишь разуваюсь и снимаю свою грязную куртку.
— Что с тобой случилось? — удивленно произносит папа, который оказался в прихожей.
— Ничего.
Не хотелось разговаривать с Джексоном, потому что я была на него зла.
— Лея, — требовательно произносит он своим родительским голосом.
Продолжая игнорировать, я прохожу на кухню, чем явно злю отца. Он проходит за мной.
— Кажется, я с тобой разговариваю, — произносит он, пока я, даже не здороваясь с мамой, наливаю из графина воду в стакан.
— Господи! — мама видит мой внешний вид: ссадина на лице и грязные пыльные джинсы. — Что случилось?
— Я вот пытаюсь выяснить, но она почему-то не желает разговаривать.
Мама подходит ко мне, рассматривая подбородок, и когда тянет руку, я нервно одергиваюсь, сделав несколько шагов в сторону от нее.
— Надо обработать, — произносит она, пока Джексон пилит меня взглядом.
— Сама знаю, — допиваю воду и ставлю стакан на тумбу, собираясь уйти к себе в комнату.
Папа не дает сделать мне и шагу, преграждая путь. Взгляд его становится суровым, а руки он складывает на груди. Редко можно было встретить его в таком виде, если только сильно разозлить и, видимо, у меня это получилось сделать. Что ж, я тоже очень зла на него, поэтому тоже складываю руки на груди, с вызовом, смотря ему в глаза.
— Что тут происходит? — мама тоже начинала злиться. — Вы двое, быстро объяснитесь.
— Мне просто интересно, где была наша дочь и что с ее одеждой и лицом? — дергает правой бровью Джексон.
— А мне интересно, когда мой отец успел сойти с ума? — хмыкаю, играя скулами, прямо как Джастин, когда он сидел в моей машине.
И снова я о нем вспомнила.
Черт.
Вот же сукин сын.
— С каких пор ты позволяешь себе так разговаривать со своим отцом? — мама снова стала той беспринципной Мией Бейл, которой её все знали.
— Мне тоже интересно это узнать. Лея, снова повторю свой вопрос: где ты была? — папа прожигает меня своим взглядом, а я не отвожу взгляда и не собираюсь сдаваться.
— Допустим, гуляла.
— Лея Дженна Бейл, перестань вести себя таким образом! — переходит мама на крик.
Все решили сговориться и поскандалить со мной? Отлично, тогда я тоже не буду молчать.
— Каким образом? — мой тон теперь тоже был повышен. — Ты в курсе, что папа с Джастин изготовили какую-то сыворотку, которую будет тестировать Джастин, чтобы стать сильнее?! Они оба считают, что это супер весело и круто, совершенно не понимая, что это опасно! — я так сильно машу руками, что стакан, который я поставила на кухонную тумбу, упал и разбился.
— Лея! — взвизгивает мама и отталкивает меня, чтобы собрать осколки.
— Да что ты из-за этих осколков переживаешь? — и в ту же секунду я понимаю, почему маму волнует больше разбитый стакан. — О, да ты была в курсе всего, разве нет?
Я щурюсь, смотря на нее, пока она очень медленно собирает чертовы осколки. Перевожу взгляд на отца, которому отчего-то стало неловко. Они все всё знали, оставив меня снова в неведении.
— Супер! — истерический смех так и рвется наружу, так что я его не сдерживаю. — Я уже ничему не удивляюсь. Знаете, пойду-ка я отдохну от всего этого дерьма.
— Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишься, — стоит на своем Джексон, отчего я еще больше злилась.
— Откуда у тебя эти царапины? — мама выкидывает осколки и моет руки.
— Мы дрались с Благодетелем.
— С Благо… кем? — переспрашивает отец, хотя я видела, что он понимает, о ком я говорю. — Мия, ты слышишь? Наша дочь теперь дерется с убийцами. О чем ты думала? — отец начинает кричать, что так нехарактерно для него. — Ты могла погибнуть!
— Да что за день сегодня? — хлопаю себя по бедрам, чувствуя себя ужасно разочарованной. — А что мне оставалось делать? Сидеть в машине и ждать, пока бы Джастин бы один с ним дрался?
— ДА! — слышу я в ответ. — Он готов к этому, понимаешь? Он тренируется и не первый раз выходит в бой с преступниками. Я тебе запрещаю геройствовать.
— Я не геройствую!
Как же они не могут понять?
— Я делаю то, что правильно, ясно? И вообще, как ты меня можешь чему-то поучать, если делает совершенно безумные вещи, совершенно не думая о последствиях? Ты думал о том, что ваши игры с сывороткой могут пойти не по плану и что с Джастином станет что-то не так? А давайте, испробуем сыворотку сначала на мне, а? Тогда я не буду злиться.
— Что? Ты с ума сошла?
— Нет! — тут же запротестовала мама. — Я запрещаю, ясно?
— Вы оба против, потому что я ваша дочь. А что будет с Пэтти, если она обо всем узнает? Вы думали о ней? Джастин — ее единственный сын!
— При чем тут она вообще? — все никак не хотел понимать Джексон.
— А ты уверен на все сто процентов, что с Бибером будет все хорошо? Ты можешь взять всю ответственность за это? Готов нести ту ношу, которую неосознанно возложил на себя, если его вдруг не станет или он вообще станет инвалидом?
— О ради любви к Господу, перестань нести ересь!
— Вроде
